Бехеровка на аперитив - Страница 26

Встреча проходила тепло, но без фанатизма и излишеств: никто не падал на колени, не целовал девушке руки, не трогал одежду. И вождь встретил дочь довольно сдержанно: потерся нос об нос – и пошел себе дальше. А она осталась в окружении бойко щебетавших подружек, которые, очевидно, сообщали ей последние новости. Судя по тем самым жестам удачливых рыболовов и быстрым взглядам в мою сторону, можно было легко догадаться, что, или, точнее – кто являлся новостью номер один.

Как вежливый человек, я дал им наговориться, после чего подошел и скромно представился:

– Я Большой Бобон. Здравствуйте.

– Хелло…

Бегиме приветливо улыбнулась и опустила глаза вниз. Я думал – от смущения. Но нет, это был ознакомительный взгляд, какой европейские девушки бросают на нового знакомого. Но ничего необычного она, естественно, не увидела и перевела взгляд на лицо.

– Поможете донести вещи?

Я поднял небольшую и довольно легкую дорожную сумку.

– Вы что, не привезли подарков?

– Нет. Подарки – табу. Отец и Анан запрещают привозить что-либо из Большого мира. Особенно Анан.

Она прекрасно говорила по-английски. Вопреки романтическим стандартам, которые насаждаются в книгах и фильмах, Бегиме не была красавицей. Хотя существенно отличалась от остальных женщин племени. Кожа напоминала не жгуче-черный африканский кофе, а европейский кофе с молоком. И черты лица помягче: изящный носик, аккуратные губы. Похожа на мулатку.

– А далеко этот Большой мир?

– Не очень. Три пеших дневных перехода и двенадцать часов на автобусе.

Я знал, что африканские автобусы представляют собой чудовищную помесь шасси грузового автомобиля высокой проходимости и будки пассажирского салона, забираться в который надо по высокой и узкой железной лестнице. Сделать это без тренировки очень нелегко. Да и три дня через джунгли, даже в носилках – тоже не сахар. Однако, судя по всему, Бегиме подобные трудности не смущали.

Тропинка вывела к райскому уголку: впереди показался падающий водопад и белый трейлер.

– А это здесь откуда?! – поинтересовался я.

Бегиме небрежно взмахнула рукой.

– Купили в Большом мире.

– А как же табу? И откуда деньги? И как доставили?

Дочь вождя повторила свой жест.

– Это особый случай. И отдельный разговор. А доставили обычно: двадцать сильных воинов рубили дорогу и катили. Рубили и катили. Целый месяц. Специально для того и железные мачете купили.

Когда мы подошли ближе, из кустов вынырнули давешние охранники, один в желтой, другой в красной раскраске. На этот раз они не трясли своими копьями, а радостно улыбались и кланялись дочери вождя. Она погладила каждого по голове, и воины удовлетворенно опустились на корточки.

– Они охраняют твой дом? Чтобы ничего не украли?

Бегиме покачала головой.

– У нас нет краж. За кражу суровая кара. Поэтому вещи можно оставлять повсюду – никто не возьмет чужого.

– Но я видел у некоторых воинов форму и оружие, которые они взяли у других людей.

– Значит, вначале их убили. Это совсем другое дело. Когда хозяина убивают, вещь становится ничьей, и тогда ее может взять каждый…

Я подивился своеобразному представлению о пределах допустимого, которые творились в этом племени, но, как говорится, со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Тем более в такой монастырь, где тебя могут съесть. При нарушении устава.

Бегиме забрала у меня сумку и вошла в аккуратный вымощенный дворик.

– Спасибо. Мне надо отдохнуть. Вечером увидимся.

За 14 дней до дня «Ч».

Н-ский аэродром Северного флота

Огромный турбовинтовой самолет медленно выкатился по бетонным плитам взлетной полосы к белой линии старта и замер на несколько секунд, дожидаясь команды руководителя полетов. Наконец сигнал поступил, и первый пилот до отказа двинул вперед массивные ручки газа. Четыре двигателя взревели, восемь вращающихся в противоположные стороны винтов яростно взбили откровенно прохладный воздух в мутную горячую смесь и растворились в разорванных молекулах кислорода, превратившись в бликующие круглые тени. С ревом набирая полную тягу, турбины стремительно разгоняли 170-тонную машину – пробежав полтора километра, она достигла скорости отрыва и тяжело взмыла над невысокими пологими сопками, на которых лениво паслись привыкшие к шуму олени.

Расхристанные пацаны, несмотря на легкую снежную крупу игравшие в футбол неподалеку от аэродрома, прекратили свое занятие и, приставив ладошки козырьком, наблюдали за взлетом.

– Стратегический бомбардировщик пошел! – со знанием дела сказал рыжий мальчишка лет четырнадцати в потертом шлемофоне. – Отец рассказывал – он может вокруг земли без посадки облететь!

– Да не, это не бомбардировщик, – возразил его сверстник, одергивая ушитую, но все равно великоватую летную куртку. – Видишь, у него впереди круглая елдовина торчит? У бомбардировщиков таких нет. Это разведчик…

– Много ты понимаешь, – огрызнулся рыжий. – Самый настоящий бомбардировщик!

Пока пацаны спорили, гигантский самолет превратился в маленькую серебристую точку и растворился в низких серых облаках. Он действительно походил на стратегический ракетоносец «Ту-95», по кодификации НАТО – «Медведь». Но на самом деле это была его модификация – дальний морской разведчик «Ту-95 РЦ», а яйцеобразная «елдовина» являлась уникальной станцией разведки и целеуказания с кодовым названием «Всевидящее Око». Она за короткое время фиксировала расстановку сил противника на площадях в миллионы квадратных километров и передавала карту оперативной обстановки на корабли, подводные лодки и командные пункты береговых ракетных частей.